Развитие рангоута русских кораблей

Теги: рангоут, корабли 18 века

Вопрос об улучшении парусного вооружения кораблей российского флота не случайно возник именно в середине 60-х годов XVIII в. К тому времени номенклатура и размерения рангоута, парусов и такелажа в течение почти сорока лет регламентировались штатами 1726 г. Первая серьезная попытка упорядочения относится к 1765 г., когда Адмиралтейств-коллегия рассмотрела предложение капитана 1 ранга С. К. Грейга о весьма существенных изменениях парусной оснастки. Коллегия приняла это предложение, однако линейные корабли в кампанию 1765 г. выводить в море не предполагалось. Поэтому Грейга определили на фрегат «Св. Сергий», который ему надлежало «исправить и вооружить как он заблагорассудит, и в том ни малейшего препятствия не делать, но по его требованию материалами, припасами и работными людьми без всякого медления снабжать» [1].
Судя по рапорту Грейга в Адмиралтейств-коллегию от 29 июля 1765 г., сущность внесенных им изменений состояла в следующем: уменьшили размер нижних парусов и марселей, увеличили площадь и количество верхних и передних косых парусов, несколько укоротили мачты и сделали более тонкими реи [2]. Хотя в кампанию 1765 г. «Св. Сергий» и не проявил явных преимуществ в скорости и маневренности, коллегия указом от 17 августа 1765 г. поручила Грейгу оснастить к новой кампании один из линейных кораблей по его усмотрению [2]. Во избежание траты средств на переделку готовых рангоута и парусов коллегия назначила Грейга руководить постройкой 66-пушечного корабля, позднее получившего название «Трех иерархов»; строившийся по тем же чертежам корабль «Три святителя» решили не перевооружать, чтобы затем иметь возможность сравнить ходовые качества обоих кораблей [2]. Стремясь использовать многолетний опыт плавания лучших капитанов на кораблях и фрегатах со штатным парусным вооружением, коллегия предписала им 26 сентября 1765 г. «с прилежностью рассмотреть в мачтах, реях, такелаже, парусах и блоках нет ли какого в чем недостатка или излишества и какое тому подлежит поправление».
Первые плавания корабль «Трех иерархов», оснащенный по образцу «самого лучшего в ходу» английского 66-пушечного корабля, и «Три святителя» совершали летом 1767 г. в составе кронштадтской эскадры. Ее командующий вице-адмирал Г. А. Свиридов получил относительно этих кораблей специальное указание, в котором, в частности, говорилось: «...во время кампании опробовать и какая... противу прежних на кораблях препорцей переправок окажет удобность рапортовать...» [2]. Чтобы лучше выполнить предписание Адмиралтейств-коллегий, Спиридов перешел на корабль «Трех иерархов» и поднял на нем свой флаг. В рапорте о результатах сравнительных испытаний он отмечал, что, имея одинаковые с остальными паруса, «Трех иерархов» ходил несколько скорее; адмирал признавал сделанные изменения полезными [2].
В кампанию 1768 г. оба исследовавшихся судна находились в разных эскадрах, вследствие чего сравнительные испытания не проводились. Находившийся в кронштадтской эскадре корабль «Трех иерархов» оказался лучше других по ходовым качествам. Однако ее командующий контр-адмирал А. Н. Сенявин объяснял это так: «корабль новее других, и к тому же перед началом кампании был килеван, вычищен и подмазан». Все это, по-видимому, и явилось причиной того, что при выборе системы парусного вооружения коллегия предпочла прежнее, а не модернизированное Грейгом. Кстати, и сам он признавал, что предлагаемые им изменения в оснастке «взял с примеру и не почитает, чтоб для всех кораблей такие перемены... полезны были» [1]. Тем не менее, после специального совещания с флагманами Адмиралтейств-коллегия позволила командирам кораблей вносить изменения в оснастку, «предписав однако им предел такой, что ежели что полезное к лучшему ходу изобретено ими будет, за то похвалу получать они должны, а на противу того напрасно употребленные и не к пользе издержки возвращаемы с них будут» [1].
Для следующего этапа изменений характерны уже не поиски лучших (по сравнению со штатными) размерений элементов парусного вооружения, а неотложные требования подготовки кораблей к далекому переходу в Средиземное море в связи с военными действиями против Турции. Назначенный командиром 2-й Средиземноморской эскадры контр-адмирал Д. Эльфинстон потребовал уменьшить мачты, реи и паруса на фрегатах «Надежда» и «Африка», которые, как сказано в его докладной записке, «не могут иметь военного действия... в самый слабый ветер их так кренит, что пушечные порты [находятся] обыкновенно в воде» [2]. Укороченный рангоут и уменьшенные паруса установили на «Тверь», на четыре фута укоротили нижние мачты «Святослава», при переделке в Англии корабля «Северный Орел» убавили мачты и реи.
Однако эти меры оказались эпизодическими - при подготовке к походу в Средиземное море 3-й эскадры (1770 г.) Адмиралтейств-коллегия по согласованию с командирами кораблей решила рангоут и паруса оставить прежними, сделанными по штатам 1726 г. [2]. Это решение было принято, скорей всего, под влиянием, если не давлением, авторитета члена коллегии адмирала С. И. Мордвинова, с самого начала болезненно относившегося к попыткам изменения парусного вооружения. «...Мачты, стеньги и реи имеются по препорции корпусов кораблей ни долгие, ни короткие, - писал он в рапорте от 13 октября 1770 г., - того ради... предлагаю свое мнение и прошу, чтоб не переменяя иметь таковые мачты, стеньги, реи и такелаж как были» [2]. Еще в декабре 1756 г., а затем 24 апреля 1768 г. Мордвинов делал соответствующие представления в коллегию, где доказывал преимущество издавна применяемых «длинных» мачт и отстаивал положения действующих штатов о парусном вооружении. Адмирал в том же рапорте писал, что «...ежели кто в нынешних мачтах, не входя в резон, имеет суждение, что оне длинны, то могут взять в рассуждение как уже многие кампании с теми мачтами корабли плавание свое имели благополучно». Этот довод звучал весьма убедительно, тем более, что корабль «Тверь» с укороченным рангоутом потерял грот- и фок-мачты, а также крюйс-стеньгу во время шторма 13 октября 1769 г. [1].
Следующий этап внедрения нового парусного вооружения связан с переходом на русскую службу в октябре 1770 г. английского адмирала Ч. Ноульса, назначенного 10 июня следующего года по указу Екатерины II на должность генерал-интенданта флота. Он также ратовал за уменьшение длины мачт, стеньг, реев и размеров парусов по сравнению с принятыми в российском флоте. Еще 4 мая 1771 г. Адмиралтейств-коллегия рассмотрела предложенную Ноульсом «пропорцию мачтам и реям» для 74-пушечного корабля и, одобрив ее, приказала оснастить соответствующим образом достраивавшуюся «Чесму» [1]. Командир отправлявшейся в практическое плавание эскадры, куда входила и «Чесма», контр-адмирал В. Я. Чичагов получил предписание «наиприлежнейше исследовать при всяких случаях полезность [новых мачт и рей], сравнивая во всех случаях с двумя того же ранга кораблями» [1]. Адмирал дал весьма негативный отзыв о ходовых качествах «Чесмы», сообщив в рапорте от 10 сентября 1771 г., что «оный корабль..., как в ходу, так и в поворотах никакого преимущества не имеет и более других находится под ветром и в отдалении» [1]. Несмотря на это, Адмиралтейств-коллегия приняла решение вооружить по такой же схеме «Мироносец» и «Св. князь Владимир» [1]. Корпус второго из них строился по тем же чертежам, что и кораблей «Трех иерархов» и «Три святителя», однако его грот-мачта была ниже на 8 футов, фок на 5, а бизань на 9 футов по сравнению со штатными; соответственно укоротили реи и уменьшили площадь парусов [2]. В том же 1771 г. заменили рангоут и паруса на кораблях «Св. Андрей Первозванный» и «Св. Климент Папа Римский». 20 октября адмирал Ноульс получил указание разработать рангоут для предложенных им же проектов 74- и 66-пушечных кораблей, по размерениям отличавшихся от аналогичных, строившихся по штатному положению. Вскоре Ноульс предложил проект фрегата с соответствующим рангоутом. Несмотря на высокую оценку профессиональных знаний этого адмирала и «благоволение» к нему императрицы, коллегия, тем не менее, проявляла разумную осторожность к этим нововведениям. Так, например, из двух намеченных к закладке в Архангельске фрегатов один решили строить по чертежам Ноульса, другой - в полном соответствии с построенным там же (1762 г.) штатным фрегатом «Св. Феодор», «дабы... видеть, какая между теми пропорциями разность и польза может быть» [3].
27 февраля 1773 г. С. И. Мордвинов сделал очередное представление «о неудобности для военных кораблей коротких мачт», к которому приложил специально составленный им документ: «Описание с изъяснением о корпусах кораблей... мачт, стеньгов и реев, и что от того может воспоследовать» [2]. Адмиралтейств-коллегия, естественно, не могла игнорировать мнение первого по старшинству адмирала флота, поэтому 18 апреля 1773 г. на флот пришло предписание «делать... всевозможное примечание и наблюдение» относительно кораблей с прежней парусной оснасткой и построенных по чертежам адмирала Ноульса, чтобы «действительно... на практике неудобство оной пред другими увидеть можно было». Такое же распоряжение получил на Средиземном море Г. А. Спиридов, в эскадре которого находилась «Чесма». Практические плавания летом 1773 г. эскадры контр-адмирала В. Я. Чичагова, судя по его рапорту, в очередной раз продемонстрировали превосходство кораблей со штатным парусным вооружением [2].
Перед началом кампании 1774 г. коллегия вновь разослала аналогичную прошлогодней инструкцию; предстояло сопоставить обычное парусное вооружение с тем, которое сделано «по пропорции» Ноульса [3]. Рапорты капитанов и «примечания» командующего ревельской эскадрой контр-адмирала И. Я. Барша подтвердили прежние выводы о несостоятельности внесенных изменений [2]. Это обстоятельство, по всей вероятности, сыграло не последнюю роль в том, что адмирал Ноульс ушел со службы. Дальнейшее использование его разработок прекратилось.
Успешно для России завершилась русско-турецкая война 1768 - 1774 гг., возвратились на Балтику победоносные русские эскадры, в том числе 1-я, которой командовал один из героев Архипелагской экспедиции вице-адмирал С. К. Грейг. В августе 1775 г. его назначили на должность главного командира Кронштадтского порта, а вскоре он представил в Адмиралтейств-коллегию предложения об изменении парусного вооружения линейных кораблей. Теперь Грейг основывался не столько на положениях, принятых в английском флоте, сколько на огромном мореходном и боевом опыте, приобретенном в трудных плаваниях и многочисленных сражениях. Указом от 18 апреля 1776 г. вице-адмиралу предписывалось «вооружить по представляемой им пропорции... два корабля, один 74-, другой 66-пушечный, и будучи в кампании, сделать основательное примечание» [3]. Для проверки нового парусного вооружения выбрали «Св. Великомученика Исидора» и «Ингерманландию». Находясь в составе практической эскадры, эти корабли показали настолько хорошие мореходные качества, что коллегия 8 августа 1776 г. приняла специальное решение: ...«впредь корабли вооружать так, как [эти] вооружены были» [3].
Специальная комиссия, работавшая в Кронштадте под руководством Грейга, подготовила за зиму проект новой «штатной дельной росписи» для линейных кораблей (это касалось мачт, рей, парусов, такелажа, различных запасов и материалов). 1 марта 1777 г. коллегия приняла окончательное решение, завершив тем самым более чем десятилетние поиски эффективного парусного вооружения; оно сводилось к следующему: «положения о такелаже и прочих принадлежащих к тому вещах... впредь почитать штатом» [3]. Предписывалось отпечатать 600 экземпляров нового положения и «куда следует к непременному исполнению разослать при указах». Штаты для фрегатов разработали позднее; первым оснастили по-новому «Счастливый», который в соответствии с определением коллегии от 5 июля 1778 г. был отправлен в море «единственно для опыта означенного вооружения» [3].
К сожалению, до настоящего времени не найдены ни сами штаты, ни документы, которые бы подтвердили выполнение указания коллегии об их размножении типографским способом. Отсутствие сведений о принятой в 1777 г. системе расчета рангоута привело к весьма неутешительному факту: подавляющее большинство моделей линейных кораблей и фрегатов последней четверти XVIII в., экспонирующихся в различных музеях, имеют рангоут, как по номенклатуре, так и размерениям не соответствующий периоду постройки этих судов. В основном, это рангоут кораблей и фрегатов первой половины XIX в. Аналогичная картина характерна и для литературы, выпускаемой в помощь судомоделистам [4, 5]. Правда, автору этой статьи удалось обнаружить документы [2], содержащие достаточно обширные выписки из штатного положения 1777 г. по расчету рангоута, что позволяет в значительной мере восполнить существующий пробел [2]. Особенность системы расчета рангоута заключается в том, что размеры его элементов определялись (таблица) исходя из всех трех основных размерений судна: длины (L), ширины (В) и глубины интрюма (Т). Об отношении диаметров мачт, стеньг и рей к их длине можно судить по размерениям рангоута 90-пушечного корабля «Св. Павел» [6]. Размеры рангоута этого корабля, строившегося в период 1791 - 1794 гг., полностью соответствуют системе расчета, принятой Адмиралтейств-коллегией в 1777 г. Это, кстати, указывает на такое немаловажное обстоятельство: хотя штатное положение первоначально принималось для 74- и 66-пушечных кораблей, в дальнейшем оно без каких-либо изменений перешло и на корабли других рангов.

Система расчета длины элементов рангоута кораблей и фрегатов

* По ванты.

ЛИТЕРАТУРА

1. Материалы для истории русского флота. Ч. XI, СПб., 1886, с. 207; 350-352; 458, 459; 515; 714; 727, 728; 740; 746.

2. ЦГАВМФ, ф. 173, оп. 1, д. 4, л. 432-434, л. 431, л. 468; д. 32, л. 47-49; д. 196, л. 126; д. 200, л. 53; д. 110, л. 80; д. 213, л. 138-148; д. 101, л. 245; д. 110, л. 79-81; ф. 1057, оп. 1, д. 125, л. 11-12.

3. Материалы для истории русского флота. Ч. XII, СПб., 1888, с. 186; с. 275; 379-380; 401-404; 468.

4. Скрягин Л. Первенец черноморских верфей. - Моделист-конструктор, 1973, с. 24-29.

5. Целовальников А. С. Справочник судомоделиста. Ч. III. Модели парусных кораблей. М., ДОСААФ, 1983, с. 39.

6. Судостроение, 1984, № 10, с. 57.

А. Г. Сацкий
'Судостроение', 1986, №1.