Ингермандланд

Теги: Петровский флот, Ингерманланд

Российский 66-пушечный корабль 1715 года

Автор: Анатолий Турахин

(просьба автору: связаться с сайтом)

 

Чуть больше трехсот лет назад, 20 октября 1696 года, после обсуждения предложения Петра Великого о строительстве русского флота, Боярская Дума постановила: «Российскому Флоту – быть!». Впоследствии эта дата стала датой рождения российского флота. Петр Великий не только был искусным судостроителем, но и сам обучал этому искусству русских мастеров. Его главным достижением стала постройка 66-пушечного судна «Ингерманланд», который он строил совместно с англичанином Ричардом Козенсом (Richard Cozens), приглашенным в Россию за некоторое время до этого для содействия в строительстве русского флота. Судно было заложено  на Адмиралтейских ветвях в Санкт-Петербурге 30 октября 1712 года и было спущено на воду 1 мая 1715 года. Свое название оно получило по названию местности, где было построено – Ингерманландия. Корабль продемонстрировал прекрасные мореходные качества.
Способности Петра Великого как изобретательного судостроителя не остались незамеченными, и когда в августе 1716 года Объединенная эскадра четырех наций - английской, голландской, датской и  русской, - выстроилась под Копенгагеном, он был назначен Верховным главнокомандующим эскадрой, и поднял свой штандарт на «Ингерманланде». С этого момента Петр и его корабль были неразлучны, и «Ингерманланд» стал любимцем царя в качестве личного транспорта. Под парусами «Ингерманланда» Петр управлял балтийским флотом.

Петр понимал большую историческую и конструктивную ценность судна и издал особый указ, в котором повелел: 'что судно «Ингерманланд» д0лжно сберечь с прочими для памяти'. Его замысел заключался в том, чтобы сохранить  судно, поскольку он знал, что чертежи были не полными, да и те могли быть повреждены, утеряны или уничтожены. Развитие судостроения продвигалось в России столь интенсивно, что для сохранения судовых чертежей в целости и сохранности не хватало ни времени, ни людей, обладающих необходимыми навыками. Кроме того, они претерпевали значительные вариации и изменения, вносимые с целью совершенствования размерений судов. В Англии судостроитель должен был предоставить Адмиралтейству модель судна, которое он намеревался строить, для рассмотрения внешнего вида и деталировки. В России для этого не было времени, и даже сам Петр не смог закончить модель фрегата, который он заложил по возвращению из Голландии и Англии в 1697 году.
Когда в 1730 году на российский престол взошла Императрица Анна Иоановна, она издала ряд указов, касающихся развития флота, созданного Петром Великим. Также были изданы указы касательно создания копий старых судовых чертежей и переиздания таблиц и регламентов Петра. В январе 1732 императрица основала Военно-Морской Комитет, в который вошли многие способные и опытные мореплаватели высоких рангов. Комитет сыграл значительную роль в деле сохранения петровских традиций в российском судостроении. К концу апреля того года комитет представил на рассмотрение императрицы доклад, в котором стоял вопрос постройки, во-первых, 80-пушечного судна, а во-вторых, - двух 66-пушечных судов 'в соответствии с корабельными пропорциями Петра Великого'. Предложение было принято, и императрица ознакомилась с чертежами 66-пушечного судна «Revel», составленными Ричардом Козенсом, и 66-пушечного «Ингерманланда» Гаврилы Меньшикова. Последние были составлены на основе петровского «Ингерманланда», который прекратил свое существование в военной гавани Кронштадта.
Сравнение размерений двух «Ингерманландов» показало, что для судна 1715 года длина орудийной палубы составляла 151 фут, теоретическая ширина 42 фута, а высота трюма 18 футов 3 дюйма. Соответствующие размерения для судна 1735 года выглядели следующим образом: 155 футов, 41 фут 10 дюймов и 19 футов 8 дюймов. Наиболее значимой частью корабля всегда являляется подводная часть его корпуса. До сегодняшних дней сохранился чертеж «Ингерманланда», составленный Гаврилой Меньшиковым в соответствии с заданными Петром пропорциями и одобренными им чертежами. Этот чертеж демонстрирует, насколько судно 1735 года походило на оригинал 1715 года. Интересной деталью чертежа является значительное количество подписей, проставленных на нем разными людьми в разное время. Две из них точно датируют чертеж 1732 - 1733 годами. Адмиралтейские документы тех времен показывают, что декор на судах Петра и Меньшикова был идентичным.
Русские судостроители вновь обратились к вопросу об «Ингерманланде» в 1835 году, когда Командующий Главного Морского Штаба (Chairman * of the Main Naval Staff) [* здесь в оригинале слово «of the Scientific Committee», так что это скорее «Главный Секретарь Ученого Комитета Морского Департамента] принял решение опубликовать чертежи, сохранившиеся в конструкторском бюро Судостроительного Отдела. Выбор остановился на чертежах «Ингерманланда», и Александр Попов, известный русский судостроитель, получил указание 'выполнить копию чертежа, проанализировать мореходные качества и подготовить описательный отчет'. В своем отчете Попов охарактеризовал чертеж как работу Петра Великого и Козенса, несмотря на присутствие на чертеже подписи Меньшикова и отсутствии таковой Козенса, и продолжал утверждать, что конструкция двух судов (т.е. двух «Ингерманландов») была одинаковой.

Средняя часть модели, вид в нос

 

Средняя часть судна, вид в корму

Удивительно, но в описании декора, сделанном Поповым, проект Меньшиковского корабля был приукрашен элементами орнамента и деталями петровского судна. Так, Попов  добавил детали государственного герба России, хотя их не было на чертеже Меньшикова. Он также описал балкон и упомянул фиш-балку, которые не были изображены у Меньшикова. Правда, трудно сделать описание декора лучшее того, что было сделано Поповым:

«Носовая часть «Ингерманланда» с фиш-балками по обе стороны форкасла, украшена фигурой стоящего льва, символизирующего мощь и держещего передними лапами российский герб. Кат-балки поддерживаются резными тритонами, а их оконечности украшены львиными мордами.
На корме располагается балкон, украшенный резными фигурами мифологических существ и двумя херувимами, которые держат щит с монограммой Петра Великого, расположенный в центральной части кормы на двух дельфинах между скульптурами Амфитриты и Нептуна.

Декор кормы. Проект Меньшикова, 1835 год

 

Вид сбоку. Проект Меньшикова

Обратите внимание на отсутствие орудийного порта около галереи.

 

Чертеж корпуса корабля «Revel». Автор – Р.Козенс. 1732-33 гг

 

Декор 55-пушечного корабля «Новая Надежда» Меньшикова
Обратите внимание, что на этом плане он вновь следует своей устоявшейся практике и не размещает орудийный порт около галереи.

 

Корабль «Revel» Козенса.
Как и в проектах прочих его судов, на плане изображен орудийный порт, размещенный около галереи.

Две аллегорические скульптуры на корме олицетворяют Веру (по правому борту) и Надежду (по левому). Под галереей квартердека между двумя Тритонами расположен Герб Российского Императора. Итальянские окна галереи квартердека имеют арочную форму. Под ограждением полуюта, между орудийными портами, расположены группы декоративных резных символов, а верхняя часть бака украшена растительным орнаментом.»

Итак, несмотря на то, что Попов работал с чертежом Меньшикова, он описал декор и проанализировал мореходные качества судна Петра и Козенса. На самом деле Меньшиков выполнил указания императрицы, построив реплику судна 1715 года. Однако, поскольку речь зашла об описании декора двух судов, следует упомянуть анонимную надпись на чертеже Меньшикова, непосредственно под планами полностью декорированной кормы для постройки 66-пушечного судна «Ингерманланд» в 1712 году. Впоследствии анализ надписи показал, что она была сделана в 1730-х годах, что точно соответствует дате постройки второго судна. Кто бы ни сделал эту надпись на чертеже Меньшикова, он, без сомнения, стремился сохранить некоторые детали облика флагмана флотилии Петра Великого.
Почему же задание на постройку реплики петровского корабля получил Меньшиков, а не Козенс? Ответ на этот вопрос кроется в чертежах 66-пушечного судна «Revel», которое Козенс предложил к постройке. В своем проекте он впервые использовал некоторые усовершенствованные конструктивные приемы, тогда как Меньшиков придерживался традиционных методов, применявшихся на российских верфях. Кроме того, «Ингерманланд» 1715 года являлся опробованным, испытанным и удачным проектом.
Несмотря на схожесть проектов, между двумя судами существовало явное различие. Меньшиков никогда не размещал орудийный порт возле балкона квартердека, тогда как Козенс размещал таковой на всех своих проектах.

Орнамент юта

 

Орнамент кормы

В те времена, когда строился первый «Ингерманланд», российские судостроители разрабатывали стандарты для рангоута и такелажа, и, когда стандарты были утверждены, полный комплект таблиц рангоута и такелажа судов от Первого до Шестого Рангов был опубликован на русском, английском и датском языках. Сравнение этих таблиц с таблицами, опубликованными в это же время в Англии, показало, что данные практически идентичны. Это, без сомнения, связано со знаниями и навыками Петра, приобретенными им во время обучения в Англии.

Носовая часть модели крупным планом
Фотографии автора

Письменных данных о деталировке и декоре интерьера судна не сохранилось. Однако, существуют некоторые записи, которые описывают декор нескольких петровских домов. Известно, что некоторые детали орнамента, присутствующие в этих домах, присутствуют и на «Ингерманланде». Было применено много позолоты, а на ограждении полуюта над капитанской каютой был установлен резной позолоченный двуглавый орел - государственный герб России, который является неизменным атрибутом любого царского дома. Фрагмент декора кормы отображает сцены, присутствующие на медали, вычеканенной в память о действиях четырех объединенных флотилий у берегов Копенгагена в 1716 году. Этот декор изображает Нептуна, скользящего по волнам в колеснице в форме витой раковины. Эта же эмблема также присутствует и на карете царя. Еще два царских символа - монограмма Петра, окруженная резным лиственным орнаментом, и корона Российской Империи, установлены на квартердек-релинге и на крыше судового колокола.

 

Модель

При постройке модели было установлено, что также, как и судостроителям петровских времен, одного чертежа недостаточно. Бесценная информация была получена в результате изучения моделей английских судов того же периода, включая примеры деталировки интерьера и дельные вещи, которые могли быть использованы Козенсом в России. До сих пор русские моделисты не могли прийти к единому мнению относительно того, устанавливался ли на российских судах того периода штурвал, или же его роль по-прежнему выполнял румпель. Несмотря на то, что Козенс прибыл в Россию в 1700 году, а штурвал впервые появился в английском флоте в 1703, имеются основания полагать, что Козенс в своем проекте использовал штурвал, о котором мастер мог знать до его официального появления на английских военных судах. Детали двух спящих львов, размещенных на планшире фальшборта гондека возле форкасла, были найдены в музее в Переяславле-Залесском возле озера Плещеево, где Петр построил свое первое судно в 1693 году. Некоторые примеры резного орнамента интерьера были обнаружены в дубовом кабинете в Петровском Дворце «Монплезир» под Санкт-Петербургом [дубовый кабинет Петра на самом деле находится в Большом Петергофском дворце, а не в Монплезире – прим. переводчика].
Модель построена в масштабе 1:75. Для наружной обшивки корпуса использован дуб, для палубного настила – груша. Мачты выполнены из яблони и черного дерева; для прочих дельных вещей использована древесина розового дерева и ореха [в оригинале просто «nutwood» – прим. переводчика]. Модель построена на основе исторических данных и документации, и хочется надеятся, что сочетание цвета древесины, упомянутой выше, и позолоченных резьбовых элементов, придает модели значительное сходство с обликом флагманского судна Петра Великого.

 

Источники:
Материалы  российских архивов
Модели Национального Морского Музея, Гринвич, Лондон.
«Рангоут и такелаж английских военных судов 1625 – 1860», Джеймс Лиис (Издательство Conway Maritime Press Ltd, 1979 год)