Хотя мы вроде исчерпали тему, но тем не менее, хочу показать еще один интересный на мой взгляд документ.
Это воспоминания Вице-Адмирала В.И. Мелихова, во время интересующих нас событий - капитан-лейтенанта, начальника штаба Черноморского флота.
Полностью воспоминания опубликованы в журналах "Морской сборник" за 1850 г. Желающие читать оригинал, могут взять его тут
http://book-old.ru/BookLibrary/00970-Mo ... 01-06.html.
Это PDF - скан, не сильно хорошего качества, но читать можно.
Я же приведу адаптированный текст (только по "Меркурию"), взятый отсюда:
http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty ... /text1.htm
Итак:
15-е число. С рассветом показался в виду Сизополя фрегат «Штандарт»; к 9 часов он уведомил сигналом, что неприятель находится в море, и вслед за сим, по случаю утешения ветра, был отправлен с фрегата на гребном судне офицер, доставивший следующее известие: фрегат «Штандарт», брики «Меркурий» и «Орфей», следуя к Константинопольскому проливу и находясь от него, вчера утром, в 13 милях, встретили турецкий флот в числе 18 судов, шедший от берегов Анатолии. Неприятель, завидя крейсера, устремился за ними в погоню, и два корабля его стали приметно сближаться с нашими судами, взявшими направление на Сизополь; видя это, командир фрегата сделал сигнал, чтобы каждое судно взяло тот курс, при котором имеет лучший ход; несмотря, однако, на эту меру, брик «Меркурий», находившийся позади прочих, был настигнут и окружен двумя неприятельскими кораблями, с которых, равно и с брика, был открыт огонь. Командир фрегата, не имея средств подать помощь брику, поспешил к Сизополю; впрочем, около 5 часов вечера казалось, что пальба по брику прекратилась и он освободился от своих противников.
По выслушании этого донесения главный командир с кораблями «Париж», «Император Франц», «Императрица Мария», «Чесма», «Пармен» и «Иоанн Златоуст», фрегатами «Флора» и «Евстафий», бриками «Ганимед» и «Мингрелия», бомбардирскими судами «Успех» и «Подобный», люгерами «Широкий» и «Глубокий» и катером «Соловей» в 2 1/2 часа пополудни выступил в море и взял направление к Босфору. Корабль «Норд Адлер», не окончивший исправления повреждений, полученных при Пендараклии, оставлен в Сизополе...
В 5 часов показался брик «Меркурий», вскоре соединившийся с флотом. Наружный вид брика вполне свидетельствовал об ужасном бое, им выдержанном: корпус, рангоут, такелаж и паруса – все было избито и исстреляно. Командир [318] брика, капитан-лейтенант Казарский 209 по прибытии на корабль «Париж», донес следующее: когда замечено было приближение к брику турецкого флота, пустившегося в погоню за нашими крейсерами, и командиром фрегата «Штандарт» приказано было, чтобы каждое судно взяло тот курс, при котором имеет наилучший ход, тогда «Меркурий»... лег… на [курс], имея неприятеля на зюйде; но вскоре оказалось, что перемена курса не принесла никакой пользы; лучшие ходоки неприятельского флота, два корабля, один 110-пушечный, под флагом Капудана-паши, другой 74-пушечный, под адмиральским флагом, приметно настигали брик и в исходе второго часа пополудни находились от него в расстоянии полутора пушечных выстрела. В это время ветер стих и ход преследующих кораблей уменьшился; пользуясь этим обстоятельством, Казарский прибегнул к единственному средству, которое было в его распоряжении, – к веслам; посредством их он надеялся увеличить расстояние, отделявшее его от неприятеля; но не прошло и получаса, как ветер посвежел снова, корабли стали приближаться к брику и открыли по нему огонь из погонных пушек. Видя совершенную невозможность уклониться от неравного боя, командир брика собрал военный совет из находившихся под командою его офицеров; поручик корпуса флотских штурманов Прокофьев, от которого, как младшего, первого потребовано было мнение, предложил взорвать брик, когда он будет доведен до крайности; вследствие этого мнения, принятого всеми единогласно, положено было защищаться до последней возможности, и, наконец, если будет сбит рангоут или откроется в судне сильная течь, тогда свалиться с ближайшим неприятельским кораблем, и тот из офицеров, который останется в живых, должен зажечь крюйт-камеру, для чего был положен на шпиль заряженный пистолет. После этого командир брика счел долгом обратиться к нижним чинам и объяснить им, чего ожидает от них государь и что требует честь императорского флага, и, к удовольствию, нашел в [319] людях те же чувства, как и в офицерах; все единогласно объявили, что будут до конца верными своему долгу и присяге. Успокоенный таким общим одушевлением экипажа, Казарский приказал прекратить действие веслами, поставить людей по пушкам, сбросить в море ял, за кормою висевший, и открыть огонь из ретирадных портов. Вскоре 110-пушечный корабль начал спускаться с тем, чтобы занять место с правой стороны брика и дать продольный залп, но «Меркурий» избежал последнего, приспустившись вовремя; таким образом,
еще около получаса он подвергался выстрелам одних погонных пушек, но потом был поставлен между обоими кораблями. Каждый из неприятелей сделал два залпа по брику, после чего с корабля Капудана-паши закричали по-русски: «Сдавайся и убирай паруса»; ответом на это был залп всей артиллерии и дружный ружейный огонь при громком «ура». Тогда оба корабля, сдавшись к корме брика, открыли по нему непрерывную канонаду ядрами, книпелями и брандскугелями, которыми произведен был пожар, вскоре, однако, потушенный. Во все время «Меркурий» не прерывал огня, стараясь между тем уклоняться, по возможности, от продольных выстрелов; наконец ему удалось перебить ватер-штаги 210 и повредить гротовый рангоут 211 110-пушечного корабля, что побудило его... лечь в дрейф; но прежде совершенного прекращения действия он послал в брик прощальный залп со всего борта. Другой корабль продолжал сражение, переменяя галсы под кормою брика, и бил его ужасно продольными выстрелами, которых никакими движениями избежать было невозможно; за всем тем «Меркурий» продолжал отпаливаться до тех пор, пока счастливым выстрелом удалось перебить у неприятеля нок фор-марса-рея 212, падение коего увлекло за собою лисели 213; тогда и этот корабль, в 5 1/2 часов, привел в бейдевинд. В заключение капитан-лейтенант Казарский доносил, что он не находит слов для описания храбрости, самоотвержения и точности в исполнении своих обязанностей, какие были оказаны всеми вообще офицерами и нижними чинами в продолжение этого трехчасового сражения, не представлявшего никакой совершенно надежды на спасение, и что только такому достойному удивления духу экипажа... должно приписать спасение флага и судна... Урон брика состоял из 4 убитых и 6 раненых нижних чинов; пробоин в корпусе было 22, повреждений в рангоуте 16, в парусах 133, в такелаже [320] 148, сверх того, разбиты гребные суда и повреждена каро-нада...
Что тут интересного:
1. Вице-Адмирала флота российского не смущает тот факт, что бриг был поставлен между двумя кораблями. (текст за это мною выделен)
2. Нигде нет упоминания о названиях турецких судов.
Выводы делать не буду. Это просто информация.
